«В юности, когда я жил в деревне, отец доверял мне гнать самогон, ибо надо сидеть несколько часов и вовремя подливать холодную воду в ёмкость со змеевиком, вовремя ставить новую банку под змеевик, проверять - горит - не горит, чтобы остановить процесс, когда градус падает ниже допустимого. Процесс занимает довольно много времени, хотя и не сложен. Дело происходило в летней кухне (южане знают, что это такое)
Гнали не для продажи, а чисто как жидкую валюту и для семейных торжеств. Так я пристрастился к первачу. Жил в южной области, самогон гнали в конце лета - начале осени, из арбузов. Хороший напиток получался из арбузной браги, чистый как слеза и почти без сивухи.
Я ставил стопку под змеевик, когда набиралось до краёв, я задерживал дыхание, резко выдыхал и залпом опрокидывал в горло тёплую жидкость 50-60 градусов, вгрызался в килограммовый помидор, брызжущий соком. Сок стекал по подбородку, капал на футболку и штаны. Я доставал из кармана пачку ростовской Примы, с наслаждением закуривал и начинал кайфовать.
Приятное тепло от желудка разливалось по всему телу, мысли замедлялись, всё моё существо переполняла сладкая истома. Тёплый день начала осени, дремотное жужжание мух, звук газовой горелки и мерное "кап-кап" из-под алюминиевого змеевика. Слегка затуманенное изображение окружающего мира, крики петухов, далёкий лай собак и мычание коров, лёгкий шум в голове, запах самогона, коров и цветущей лебеды с полынью, всё это сливалось в единое ощущение счастья, что я такой молодой и пьяный, такая безмятежность овладевала сознанием...»
Journal information